Свитер для Уизли, флафф-фикатон, джен-прегет, Молли и Артур
читать дальше– Мы бы хотели, чтоб ты училась в Рэйвенкло, – сказала мама.
Молли надулась.
Нет, мама была права, а если вдуматься, то и дуться было не на что. Прюитты попадали то в Гриффиндор, то в Рэйвенкло, но бывшим рэйвенкловцам потом было куда проще налаживать общение с «иными родичами», как говаривали взрослые. Молли уже знала, что «иные родичи» – это Блэки, но родителям не говорила, что знает. А то еще расстроятся.
– Главное, постарайся быть честной, – сказал папа. – Рэйвенкло – это хорошо, но не пытайся обмануть Шляпу.
– Молли балда и попадет в Хаффлпафф, – сказал Гидеон. Фабиан согласно захихикал.
Молли вздохнула. Непросто быть старшей сестрицей, если братьев у тебя двое и у каждого шило в одном месте! Не приведи Мерлин у нее когда-нибудь будут такие дети!
Хотя оно к лучшему, что братья дразнятся, а мама с папой поучают. Не хватало еще заплакать прямо на платформе, страшно же – когда еще она теперь попадет домой? Зимние каникулы так нескоро…
Молли позволила маме пригладить себе волосы, подставила нос папе под специальный «папин чмок», сделала вид, что не заметила, как Фабиан и Гидеон показывают ей язык, и втащила чемодан в поезд.
Купе большей частью были уже заняты – только в десятом ей улыбнулась удача. На месте у окна сидел худенький рыжий мальчишка, не такой рыжий, как она сама, а с волосами прямо какого-то морковного цвета. Ее губы сами собой разъехались в улыбке.
– О, тоже пришла посмеяться?
Вопрос мальчика застал Молли врасплох. Она вспыхнула, не то от возмущения, не то от обиды, но решительно втащила чемодан в купе.
– Вот еще – смеяться над тобой, – сказала она, усаживаясь. – Очень надо!
Мальчик надулся и демонстративно уставился в окно. Ну и пусть его, решила Молли, можно учебники почитать.
Поезд тронулся. В их купе так никто и не сел – Молли только потом сообразила, что поставила чемоданы аккурат в проход. Наверно, все думали, что занято, а хозяин отошел. Пару раз заглядывал важный длинноносый мальчик, тоже невероятно рыжий, со значком старосты на мантии. Брат, наверное, не может же быть в Хогвартсе две таких морковки?
Мысли все время уползали куда-то в сторону, так что сосредоточиться на учебниках не получалось. К тому же мальчишка сопел, пыхтел, вынуждая Молли то и дело поднимать взгляд – любопытно же! – так что в конце концов она сдалась и отложила книгу.
А он, похоже, только того и ждал. Посмотрел в глаза и сказал, запинаясь:
– Извини.
Молли смешалась.
– За что?
– Я не должен был сразу тебе грубить?
– Да ладно. Воображаю, что ты такое услышал, что так на меня отреагировал. Меня, кстати, зовут Молли Прюитт, а тебя?
– Артур Уизли.
– Да? Ты из тех самых Уизли?
О, об Уизли Молли слышала. Особенно от «иных родичей», и ничего хорошего они не говорили.
– Каких это – тех самых?
– Ну, отъявленные осквернители крови и все такое?
– А, да.
– Здорово! – восхитилась Молли. – Будешь сандвич?
Через час Молли поняла, что Артур не просто из отъявленных осквернителей крови. Он еще и обожал все маггловское – а еще через час даже показал ей настоящую электрическую лампочку. Молли не знала, что такое электричество, но Артур объяснил: это такая специальная маггловская штука, которая у них вместо магии. Бегает по проводам и зажигает лампочки.
В общем, компанию Артура родители бы совсем не одобрили.
Зато к вечеру Молли точно знала, на какой хочет факультет. На тот же, что и Артур, – а он уже определился.
Распределение оказалось ни капельки не страшным. Артур тискал в кармане мантии свою лампочку, будто это был талисман, Молли испугалась, что он раздавит ее и порежет руку. Но ничего – обошлось, и потом, уже сидя за общим столом, они только посмеялись над этим. Над лампочкой хотел посмеяться еще один мальчик. Молли его не знала, но на всякий случай пообещала, что, если он еще раз откроет рот, она его стукнет.
Больше мальчик не лез.
Молли подозревала, что Гриффиндору родители не очень обрадуются, так что написать решила первая. Раз она попала на факультет храбрецов, то и трусить нечего.
«Мама, папа, мне очень нравится в Хогвартсе! Учиться совсем нетрудно, и у меня уже появились друзья. А в Гриффиндоре тоже хорошо. Знаете, я думаю, Шляпа все правильно сделала».
Сойдет, решила она, привязывая письмо к лапке школьной совы. Подумаешь – Гриффиндор! Она же будет хорошо учиться!
Тем более, если Артур ей поможет.
Молли так и не поняла, откуда родители узнали. Но в канун Хэллоуина в окно спальни девочек постучала клювом семейная сова и уронила письмо Молли на голову.
На нее никогда не кричали и не били, конечно, но зато уж что-что, а отругать так, что уши краснели от стыда, родители всегда умели. Лучше б орали, думала она иногда. Вот Громовещатель бы прислали, например.
А читать письмо было обидно. Молли знала, что она-то права, а они – нет, но взрослым поди объясни! Тем более если на горизонте маячат какие-нибудь Блэки!
«Милая, ты могла бы подружиться с кем-то более подходящим. У девочки из семьи Прюитт должна быть подходящая компания».
Молли почти слышала папин голос, мягко укоряющий ее за очередную проделку. Как будто Артур неподходящий! Когда Молли была маленькая, ее пытались подружить со старшей дочкой Блэков, но в итоге Белла попросту обозвала ее клушей и отказалась с ней разговаривать. Молли на клушу обиделась, но втайне была рада, потому что Белла ей совсем не понравилась.
Артур же – другое дело. Ну и что, что мальчик, так даже интереснее, с ним можно дни напролет (когда сделаны уроки) гулять вокруг озера и пускать камни скакать «лягушками» по воде, а еще он даже не смеялся, когда Молли упала с метлы.
Никогда у нее не было такого друга, а родители... Ну если им не нравится Артур и они не смирятся, она возьмет и убежит с ним. Будут знать!
Зато можно обидеться и не поехать домой на рождественские каникулы. Артур вот не поедет, и его братья остаются – у них родители собрались в заграничную поездку куда-то к французским родственникам.
С Артуром веселее, чем дома.
И раз уж она вспомнила...
Молли достала из кармана мантии кулечек, развернула и разложила на коленях. Артур любит все маггловское, конечно, но Молли этого маггловского немного побаивалась, да и не могла придумать, где бы раздобыть. А вот кое-что другое – это да.
Ее учили рукоделию, но выходило как-то... не слишком хорошо выходило, скажем уж честно, да и не любила она это. А для Артура почему-то захотелось сделать что-то своими руками, вот, например, связать теплый пушистый шарфик. Попросила маму прислать ей пряжу и спицы и теперь урывала минутку по вечерам.
– Эй, Прюитт! – раздалось у нее над ухом.
Молли подняла голову. Так и есть: Салли Перкинс. Самая несносная из ее соседок – и как только в Гриффиндор угодила, а не в Слайзерин!
– Что тебе?
– Что это у тебя за червяк из шерсти?
– Это подарок Артуру на Рождество! – сердито сказала Молли, подгребая свое сокровище поближе.
– Да ведь еще только Хэллоуин! Молли, ты что, собираешься его два месяца вязать? И зачем Уизли твой червяк?
– Это шарфик. И я делаю уроки, в отличие от тебя, у меня мало свободного времени!
– У тебя мало времени, потому что ты с Артуром гуляешь, а он мальчик, – сказала Перкинс, на слове «мальчик» растопырив пальцы и вытаращив глаза, – наверное, чтоб Молли лучше прониклась, как это аморально – гулять с мальчиком.
– А тебе мальчики гулять не предлагают.
Перкинс почему-то открыла рот, да так ничего и не сказала. Вылетела из спальни, хлопнув дверью, и все.
И что тут такого обидного? Перкинс ведь и правда дружила только с занудами, у которых всем тем для разговоров и было, что красивые наряды, ей-то мальчики зачем? Они о красивых нарядах говорить не будут. Они скорее – о маггловских штучках.
Молли устроилась на кровати поудобнее и продолжила. Шарфик выходил кособокий, петли соскакивали, да и получалось не то чтоб красиво, по правде говоря. Она еще хотела вывязать «Артур», даже пряжу приготовила, темно-рыжую, а потом передумала, еще испортит все.
В конце концов, это ведь не последнее Рождество и не последний рождественский подарок для Артура. Будет и еще, много-много, и она свяжет ему… нет, не шарф. Это будет свитер. Такой вот специальный свитер для Уизли.Маленькая Беллатрикс, ТЛ, будущий гет
читать дальшеЕй одиннадцать лет, и она почти совсем взрослая. Осенью ей в школу, самой первой из младшего поколения семьи. Она гордится этим, потому что быть первой – значит быть лучшей.
Иногда мама зовет ее Бэлль – по-французски это означает "красавица". Но она не красавица, она аристократка. Она уже знает, за кого выйдет замуж, когда вырастет. Руди длинноносый, плохо воспитанный и все время дерется с младшим братом. Это глупо. Она никогда не дерется с сестрами, хотя одна из них глупа, а вторая слишком мала и поэтому очень мешает взрослым людям. Родители ставят ее всем в пример. Вокруг церемонные правила, потому что так принято. В лучшей семье должно быть все самое лучшее. Мама то и дело говорит о прекрасном образовании и втайне мечтает потом отослать ее учиться за границу. Но пока никакого прекрасного образования нет. Ее научили читать и писать, а теперь учат только поведению в обществе. Это скучно. И неправильно: вот Руди с братом учат куда более интересным вещам, а они ленятся и завидуют ей, потому что она девочка. Никто не будет ее заставлять читать книги, и работать ей потом не надо будет. Жены аристократов не работают. Мама и тетушки никогда не работали.
Чтобы стать лучшей, нужно быть первой.
У тети Вэль недавно родился малыш, ее двоюродный брат. Когда рождались сестры, поднималась невероятная суета, прибегали тетушки и ахали над свертками в кроватках. Теперь они идут к тетушке в гости, и мама будет ахать над кроваткой тетиного младенца. А ей никогда не нравились мальчишки.
– Бэлль, – окликает мама. – Разве ты еще не готова?
Она поправляет воротничок на зеленом платье. Скоро у нее будет парадная мантия такого же оттенка, и длинноносый Руди будет завидовать и злиться. Наверняка в школе найдется кто-то другой, кто больше достоин с ней дружить.
– Я давно готова, мам.
Мама довольно улыбается. У нее яркие светлые волосы, жалко, что такие же достались младшей сестре, а не старшей. Было бы хоть чуть-чуть более красиво.
– Идем. Не забудь еще раз поздравить тетушку Вэль.
Тоже традиция. Если бы она была взрослая, она бы никуда не поехала, но нужно соответствовать.
– Конечно, мам.
Тетушка Вэль вся сияет. У нее ввалились щеки и появились синяки под глазами. Мама и другие тетушки обнимают ее с радостными улыбками.
– Белла, – зовет тетушка, – хочешь взглянуть на своего кузена?
Сириус Орион Блэк совершенно не похож на симпатичного младенца, какие обычно красуются в альбомных колдографиях, которые так любят тетушки. Он красный, сморщенный и орет. Ей не нравятся такие маленькие дети, особенно мальчики. Она никогда не будет рожать Руди такого же, даже если ее будут уговаривать все тетушки на свете.
– Хочешь его подержать?
Она степенно кивает и улыбается.
Положение вещей должно оставаться неизменным. Сириус Орион Блэк вырастет и станет наследником. После школы он будет работать в Министерстве и займет высокий пост.
Беллатрикс Друэлла Блэк превратится в Беллатрикс Блэк Лестранж и будет целовать по вечерам Руди в глупый длинный нос, когда он будет возвращаться из Министерства или откуда-то еще, как мама целует папу.
Когда она была маленькая, то верила, что появится кто-то, кто поможет все изменить. Сказочный рыцарь. Сейчас она никого не ждала. Зато осенью ей в школу, где могут появиться настоящие друзья, а не тетушки и сестры.
Сириус хнычет, и тетушка Вэль берет его на руки.
– Зря вы так, Друэлла, – договаривает она. – Зря прячете Беллу и малышек.
Юные леди из хорошей семьи никогда не вмешиваются в разговоры старший, но как тут утерпеть.
– Тетушка Вэль, тетушка Вэль, а от кого нас надо прятать?
Мама мрачнеет, как будто выцветает вся. А рядом вдруг раздается хлопок – кто-то аппарировал – и она поднимает взгляд.
Тетушка и другие дамы делают реверанс и склоняют головы, мужчины опускаются на одно колено. Она не видит лица – скрыто капюшоном – только фигуру и бледную руку, торчащую из рукава, гость укутан в мантию, но всю ее охватывает такой восторг, как никогда в жизни. Она падает на колени, хватает руку и целует. Краем глаза замечает перепуганное мамино лицо. Неважно.
– Как же вышло, юная леди, что я вас не знаю? – у него невозможный голос, как в сказках, бархатный и мягкий. В нем можно зажмуриться и утонуть.
– Я Беллатрикс Друэлла Блэк, – теперь она делает реверанс, слегка опомнившись, как взрослая.
– Что ж, юная леди, наверное, мы с вами станем большими друзьями, а?
И он откидывает капюшон. И улыбается. Ей одной.Гарри/Луна, постканон
читать дальшеВ двадцать семь она такая же смешная и удивительная девочка, как в семнадцать – может только чуть печальнее и перестала носить серьги-редиски. Гарри видит ее раза два в год, не чаще – работа в аврорате отнимает все силы и время, а Джинни просит, чтоб он занимался детьми хоть изредка.
Он ведь счастлив, очень счастлив с Джинни, но каждый раз, когда видит Луну… нет, это неправильно. То, что было между ними в прошлый раз, особенно неправильно, в знакомых семьях о супружеской измене даже помыслить никто не мог. Впрочем, Луне ни до других волшебников, ни до неправильностей нет дела, а Рольф для нее – товарищ по играм. Гарри тоже хотел бы уметь так жить. И мог бы, не упусти он Луну еще на пятом курсе.
– А у меня дочка родилась, – говорит он, взяв ее ладони в свои. – Хочу назвать ее Луна.
Луна светлеет лицом – и становится еще больше похожа на себя прежнюю.
– Поздравляю, Гарри. А еще у тебя скоро близнецы родятся, ты знаешь?
Гарри непонимающе хмурится. Луна порой говорит такие странные вещи… но это предвидение или что-то другое?
– Близнецы?
Луна смеется и кладет его руку себе на живот.
– Чувствуешь? Их двое. Рольф думает, что это его, но я-то знаю.
Он не спрашивает, откуда; Луна скажет – просто знаю, как всегда. К тому же, он слишком огорошен новостью.
– Ты не бойся. Никто не узнает. Это будет наша с тобой тайна.