Заказное, Кенрен и сакура, джен, флафф
читать дальшеКороткая схватка только-только закончилась. Без потерь – так будет сказано в отчете. На деле – у них трое тяжело ранены, а несколько винтовок вышли из строя. Это значит, что опять придется сочинять, как выбить деньги на ремонт, чтобы начальство могло сделать вид, что ничего не заметило.
Но могло быть и хуже, подумал Кенрен. Они наткнулись на летучий екайский отряд, которого в этих краях быть не должно было, и не будь они вооружены, все могло бы закончиться печально. Хорошо, что Тэмпо задним числом подписал распоряжение никому Вниз без оружия не ходить. Кстати, а где он?
Тэмпо преспокойно обыскивал тело предводителя отряда.
– Что ты делаешь?
– Провожу расследование. Ты не обратил внимания, из чего они стреляли? У них винтовки как наши контрабандные. И форма другая. Это не войска Гюмао. Это ашуры. Раньше они сохраняли нейтралитет. С какой стати принцесса Расёцунэ могла отдать Гюмао свое войско?
– Это вопрос?
– Не к тебе. Мы обсудим это с Годжуном.
Он перевернул екая, чтоб получше рассмотреть пистолет – в Тэндзику таких не делали, – и вдруг охнул.
– Смотри-ка!
Кенрен нагнулся, но ничего не увидел, кроме пробившегося из камней зеленого росточка. Он едва выбросил первые листочки и смялся под весом рухнувшего на него тела, но сейчас уже расправился.
– Куда смотреть?
– Ну вот же. Это сакура, как на Небесах. Наверное, только-только проросла.
Забавно, но Кенрен никогда не видел там, наверху, маленьких ростков или хотя бы молодых деревьев. Только огромные, вечные и вечноцветущие – и никогда не дающие ни плодов, ни юной поросли.
– Как она здесь оказалась?
– Здесь роща недалеко. На карте отмечена.
– Ты мне карту не показывал, забыл? И план со мной не обсуждал.
– Да? – Тэмпо казался очень удивленным. – Ну надо же, вот ведь незадача.
Кенрен ухватил ствол двумя пальцами и выдернул из ямки. Земли там всего ничего, одни камни, все равно деревце погибнет. А так у него есть шанс.
Деревце под покровом ночи было посажено в горшок. Горшок успешно обнаружился у Тэмпо в спальне, в нем раньше жили свитки, которые во время последней уборки не нашлось куда пристроить, и Кенрен их попросту вытряхнул. Сначала Кенрен хотел оставить сакуру у Тэмпо, но потом решил, что ей не пойдет на пользу, если о ее горшок будут тушить сигареты, использовать вместо пепельницы и однажды нечаянно свалят с подоконника, усевшись туда почитать. А в этом будущем он почти не сомневался.
И сакура поселилась в его собственном кабинете, на стуле у окна.
Больше всего Кенрен боялся, что создание родом из Нижнего мира на Небесах жить не сможет. Что его сакура завянет, засохнет, не будет расти, потому что время вокруг застывшее и не движется. Ну или что однажды он забудет о ней напрочь, потому что дни напролет проводит в маршальском кабинете, разбираясь с отчетами и прочей бухгалтерией. Но сакура росла, и через два года ее даже пришлось пересадить из горшка на улицу, возле корпусов Западной.
– Надо было сделать из нее бонсай, – вздыхал Тэмпо. – Почему ты посадил ее под окна именно моего кабинета? Читать ведь темно!
– Ничего не темно. Она даже до первого этажа не доросла.
– Так ведь дорастет же.
– Ну вот когда дорастет…
В ночь, когда деревья на Небесах облетели, она одна стояла в бутонах. Внизу едва-едва началась весна.Заказное же, как Тэмпо телевизор принес, кроссовер с Принцем
читать дальшеЯщик красовался на столе, серебристо-черный и тяжелый. С одного конца он сужался, с другого было темное стекло и кнопочки под ним. Сбоку торчали провода, которые поискали куда воткнуть, не нашли и завязали бантиком – чтоб не наступить ненароком. Авось и без втыкания заработает.
Гоку потыкал пальцем в кнопочку. Ничего не произошло.
– Может, это просто ящик для пирожков? – с надеждой спросил он. – Может, оно и не должно ничего делать? Ящик для пирожков – это штука полезная!
– Очень даже должно, – сказал Тэмпо. – Там же кнопочки. Это не выбросили, а потеряли, значит, оно должно работать. А ящик для пирожков я тебе так и так подарю.
– У тебя нет ящика, – заметил Кенрен. Он с любопытством наблюдал, как Тэмпо возится с новой игрушкой, но пока не вмешивался. – И ты уже однажды подарил ему дырокол. Это было очень необдуманно. Я думал, Конзен нас убьет.
– Вытряхнем какой-нибудь. Из-под хлама, – отозвался Тэмпо. Пассаж о дыроколе он пропустил мимо ушей, хотя, признаться, Конзен действительно не обрадовался, что из годового отчета сделали конфетти.
– Там, куда ты смотришь, не хлам, а архив. Если ты его вытряхнешь, восстанавливать его буду я.
– Ой, сиськи.
Высшее командование Западной разом умолкло и обернулось к ящику не для пирожков, забыв об архиве начисто.
Гоку был абсолютно прав. Темное стекло ожило и показывало теперь подвижные картинки с… ну в общем, Гоку был прав.
– А у тетушки Канзеон больше, – отметил между тем Гоку и опять-таки был абсолютно прав.
Тэмпо проворно вытряхнул ящик с любовно собранным архивом на пол, подхватил с полки два ярких разноцветных журнала, плюхнул их в ящик и впихнул все вместе Гоку в руки.
– Уже поздно, иди-ка ты к Конзену. Он тебя, наверное, потерял.
– Но я хочу посмотреть!
– Ох, это же неинтересно, для взрослых и скучно. Иди домой.
Гоку тяжело вздохнул. Идея идти домой его не особенно вдохновляла, у Тэмпо всегда так весело, так весело – но взрослые, они такие. Иногда с ними не поспоришь.
Но удержаться он не сумел и таки ткнул кнопочку еще раз. На прощание.
Как только за Гоку закрылась дверь, оба вновь уставились на ящик.
Картинка поменялась.
Красивая женщина, одаренная природой, впрочем, меньше, чем Прекрасная и Милосердная бодхисаттва, куда-то задевалась. Вместо нее показался взъерошенный молодой мужчина в смешной одежде. Он указывал на зеленое поле, а по полю бодро скакали мальчишки. Ничего, словом, увлекательного не показывали.
– Что это такое? Слушай, куда Гоку нажал?
– Не-не, не трогай, мне интересно. Что ты, женщину никогда не видел?
Женщину Кенрен видел не далее как вчера, ящик с си… картинками принадлежал Тэмпо, к тому же спорить со старшими по званию… не, ну можно, конечно, иногда и нужно, но только если ваш старший по званию – не самый упрямый осел во всей Западной армии.
Так что пришлось смотреть что показывают.
Мальчишки были, наверное, примерно того возраста – в пересчете на людей – в каком принимают в Академию. Некоторые чуть младше, некоторые старше. И все очень азартные – Кенрен быстро понял, что у них тут игровые соревнования; это явно не было боевым искусством – хотя кидались они друг на друга почти как в бою. Ну вроде бейсбола, только не всей командой сразу, а то парами, то один на один. А мячик, кажется, обладал собственной магией и вытворял всякие штуки – то исчезнет ни с того ни с сего, то кругами летать начнет. Играли командами – одни были в желтом, другие в синем. Тоже логично, когда форма разная, лучше видно, где свои, где чужие. Ну и гордость за мундир опять же.
– Я давно хотел предложить ввести какие-нибудь игры между дивизиями, – вдруг сказал Тэмпо. – Запиши, пожалуйста, правила, а? По-моему, здорово Внизу придумали.
И уставился обратно.
Правила Кенрен пока не улавливал – ну если на то пошло в бейсбол они тоже играли не по правилам, а так, как поняли из манги для девочек, которая нашлась за шкафом. И ему хотелось посмотреть, что будет дальше.
– Смотри-ка, у них в команде екаи есть, – сказал Тэмпо.
Один из мальчишек демонически захохотал и ринулся в бой с удвоенной силой. Показали его глаза – они аж покраснели. Сопернику пришлось несладко, так несладко, что суди игру Кенрен, он давно бы это прекратил.
– Я бы запретил лимитеры снимать. Они же еще маленькие, а это игра.
– Люди Внизу странные, – пожал плечами Тэмпо. – И екаи тоже. Наверное, нравится им без лимитеров бегать. Слушай, а интересно ведь. У меня было что-то про спортивные игры, давай поищем? Лежало в спальне, в гардеробе, где раньше была форма, а потом я туда книжки убрал, помнишь? «Давай поищем» переводилось как « Ты поищи, а я еще посмотрю», так что Кенрен попросту уселся рядом. Поискать можно и потом, вряд ли в разведенном Тэмпо бардаке уже зародилась жизнь, которая оный бардак куда-нибудь унесет.
Сейчас играли один на один. Мальчик из команды желтых как-то странно повел рукой и преобразился. Вообще-то ничего страшного в превращении не было – был с одной внешностью, стал с другой, не то что другой екай, с красными глазами. Но с непривычки смотрелось жутковато. И снимать лимитеры, если не бой… странно, в общем.
Со стороны трудно выбрать, за кого болеть, да и незачем – это ничего не изменит, это все равно, это разве что люди Внизу так могут делать. Тэмпо, впрочем, поймал себя на мысли, что больше следит за мальчишкой, неуловимо напоминающим его самого. Мальчишка этот все время наблюдал за игрой со скамейки, со стороны команды желтых, а играть встал последним.
Он тоже, наверное, был екаем, только странным каким-то: в игре он превратился, но не внешне, и Тэмпо был не уверен, что страшнее. Столкнуться с целой армией таких вот екаев было бы неприятно. То есть дивизия бы справилась, но неприятно, даже через картинку видно, каково это – выйти против такого противника.
Соперник, правда, оказался еще страшнее; от него исходила какая-то странная сила – похожую Тэмпо ощущал вблизи бодхисаттв. Тоже екай, только менялся как все, внешне. Весь засветился и начал носиться в разы быстрее, и удары стали резче и сильнее…
Чем дело кончилось, Тэмпо так и не узнал. За спиной резко распахнулась дверь – как будто по ней наподдали ногой – и в комнату влетел яркий журнал. Вслед за журналом влетел пунцовый Конзен.
– Что вы додумались дать Гоку? – прогремел он.
Кенрен подобрал журнал и с любопытством туда заглянул.
– Очень познавательно. Тэмпо, ты что-нибудь делал с тем ящиком, который я убрал тебе под кровать, чтоб он не попался никому на глаза?
– Да, конечно, я его разобрал. Конзен, не сердись, Гоку такие вещи знать рано, он их просто не запомнит. Лучше садись, посмотри с нами вот это…
Не дослушав, Конзен грохнул кулаком по столу. Ящик щелкнул, подпрыгнул, свалился на пол, жалобно хрустнул и замолчал.
– Э-э-э-эй! – возмутился Кенрен. – Мы же смотрели!
А может, подумал Тэмпо, слушая, как они вопят, и не стоит затевать такие соревнования. Боевые дивизии давно добились такой сплоченности и командного духа, какие ребятам Внизу и не снились.
И еще он, пожалуй, будет верить, что выиграл тот мальчишка со скамейки.